Вчера пришлось мне в одно очень важное учреждение смотаться. По своим личным делам.
Перед этим, конечно, позавтракал поплотней для укрепления духа. И пошел.
Прихожу в это самое учреждение. Отворяю дверь. Вытираю ноги. Вхожу по лестнице. Вдруг сзади какой-то гражданин в тужурке назад кличет. Велит обратно спущаться.
Спустился обратно.
— Куда, — говорит, — идешь, козлиная твоя голова?
— Так что, — говорю, — по делам иду.
— А ежли, — говорит, — по делам, то прежде, может быть, пропуск надо взять. Потом наверх соваться. Это, говорит, тут тебе не Андреевский рынок. Пора бы на одиннадцатый год понимать. Несознательность какая.
— Я, — говорю, — может быть, не знал. Где, говорю, пропуска берутся?
— Эвон, — говорит, — направо в окне.
Подхожу до этого маленького окна. Стучу пальцем. Голос, значит, раздается:
— Чего надо?
— Так что, — говорю, — пропуск.
— Сейчас.
В другом каком-нибудь заграничном учреждении на этой почве развели бы форменную волокиту, потребовали бы документы, засняли бы морду на фотографическую карточку. А тут даже в личность не посмотрели. Просто голая рука высунулась, помахала и подает пропуск.
Господи, думаю, как у нас легко и свободно жить и дела обделывать! А говорят: волокита. Многие беспочвенные интеллигенты на этом даже упадочные теории строят. Черт их побери! Ничего подобного.
Выдали мне пропуск.
Который в тужурке, говорит:
— Вот теперича проходи. А то прет без пропуска. Этак может лишний элемент пройти. Учреждение опять же могут взорвать на воздух. Не Андреевский рынок. Проходи теперича.
Смотался я с этим пропуском наверх.
— Где бы, — говорю, — мне товарища Щукина увидеть?
Который за столом, подозрительно говорит:
— А пропуск у вас имеется?
— Пожалуйста, — говорю, — вот пропуск. Я законно вошел. Не в окно влез.
Поглядел он на пропуск и говорит более вежливо:
— Так что, товарищ Щукин сейчас на заседании. Зайдите лучше всего на той неделе. А то он всю эту неделю заседает.
— Можно, — говорю. — Дело не волк — в лес не убежит. До приятного свидания.
— Обождите, — говорит, — дайте сюда пропуск, я вам на ем закорючку поставлю для обратного прохода.
Спущаюсь обратно по лестнице. Который в тужурке, говорит:
— Куда идешь? Стой!
Я говорю:
— Братишка, я домой иду. На улицу хочу пройти из этого учреждения.
— Предъяви пропуск.
— Пожалуйста, — говорю, — вот он.
— А закорючка на ем имеется?
— Определенно, — говорю, — имеется.
— Вот, — говорит, — теперича проходи.
Вышел на улицу, съел французскую булку для подкрепления расшатанного организма и пошел в другое учреждение по своим личным делам.
1928